Я не видел этой непостижимой женщины, к своему несчастью
Глядя на ее работы, порой чувствуешь себя обычным тупицей и слепцом: как можно безмятежно жить и быть вполне довольным собой, если ты не видишь белого света вокруг себя! Естестественная реакция при первом знакомстве с ее работами называется справедливым возмущением. Конечно, чтобы не признаться себе и другим в том, что ты не способен так видеть, ты переходишь в наступление. Безапелляционно и решительно заявляешь окружающим, обращаясь, однако, в первую очередь к себе: "Что, собственно, особенного в ее фотографиях? Обычные женские розовые мечты..."
Капитуляция, причем безоговорочная. В качестве контрибуции ты вынужден сдать некоторые свои прежде неприступные эстетические позиции. Ты вынужден признать, что свет играет первую скрипку в оркестре прозрачных цветов. Предметы на снимках – обычные статисты и подбираются не по особым личным качествам, а по способности отражать или преломлять свет. Задника в этом световом театре тоже нет: его заменяют плавные переливы цветов, даже непонятно чем рожденных.
Это просто мой мир
Стена, как безупречный лист бумаги, внизу запятая – забытая строителями петличка. И кто-то хороший продел в нее цветок липы...
Качусь за фотоаппаратом, как за клубком из детской книжки, взялась за нить – есть такой тросик! -- и объектив взахлеб показывает мне то, чего я не увидела бы никогда.
Я прохожая – иду мимо жизни, своей и не своей, и то ли вижу ее, то ли не замечаю... Полыхнул в луче женский силуэт: рыжеволосая, беременная, щурится и светится. Вокруг смирная заводь предместья -- перевернутые домишки в лужицах. Пейзажи перетекают друг в друга, не обновляясь, но глазу уже есть на что надеяться, есть зачем отвлекаться от земли.
